Game of Thrones test |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Game of Thrones test » В ожидании открытия » Опасно путать детей с ангелами (с) [замок Дарри, 14.04.298 от З.Э.]
Опасно путать детей с ангелами (с)
"Не делайте из ребенка кумира: когда он вырастет — потребует много жертв (с)"
Дата: 14.04.298 от З.Э.
Место: замок Дарри на Королевском тракте.
Действующие лица: Серсея Ланнистер, Джейме Ланнистер (упоминаются Роберт Баратеон и Джоффри Баратеон).
Краткое описание: пока Его Величество Роберт шумно празднует за счет своего вассала, Ее Величество беседует с братом.
- Цареубийца! – рев пьяного Величества, восседавшего во главе стола, гулко разнесся под сводами старого замка. – Ступай к своей сестре и скажи, что я задержусь на пиру.
Джейме, склонив голову более в знак того, что услышал адресованные ему слова, нежели в знак почтения, неторопливо покинул пиршественный зал. Вообще-то, Роберт Баратеон не любил поклонов и церемоний, а если и заставлял кого-то соблюдать все премудрости этикета, но делал это в качестве насмешки. Впрочем, над братом своей супруги Его Величество подобным образом насмехаться не рисковал. Должно быть, в этом бурдюке с салом и вином еще сохранялись остатки благоразумия.
«К своей сестре… Он даже не зовет ее своей женой…», - без особых эмоций отметил про себя гвардеец, пересекая небольшой двор. Навстречу ему катили новый бочонок с вином, и Джейме посочувствовал владельцам этих скромных владений. Еще два-три дня загула Роберта, если завтра он будет не в состоянии забраться в седло для того, чтобы продолжить путь на Север – и они будут окончательно разорены.
Вот ведь странность… Владельцев постоялых дворов, удостоившихся высочайшей чести принимать короля и его спутников, Роберт одаривал чрезвычайно щедро, благо что тратил он не свое золото. Но вот своих вассалов он буквально разорял своими пиршествами за счет принимающей стороны. Впрочем, едва ли король об этом задумывался. Ведь он так не любил «считать гроши».
- Ваша милость… - Серсея в поздний час могла быть не одна, а потому в ее покои Джейме вошел со всем подобающим тактом. – Его Величество приносит свои извинения. Он задержится на пиру в его честь еще на некоторое время. Принц Джоффри также находится с отцом.
Мальчишку наконец-то вывезли за пределы Королевской Гавани. Что ж, может быть, от этой поездки будет хоть какая-то польза. Роберту давно пора обратить внимание на своего наследника.
Серсее выделили покои хозяйки замка. Оно и правильно: Её Величество была хозяйкой этих земель, и вассалам было бы неплохо это понимать. Впрочем, видимо, местная чета справлялась и в одних покоях, поскольку выделенные комнаты казались пустыми. Серсея всегда просила себе отдельные, ссылаясь на храп мужа и его полуночную жизнь, и Роберт, конечно, шёл навстречу супруге – её присутствие было бы некстати во время назначенных свиданий с девками всех мастей.
– Моя милость надеется, что он упьётся до смерти, и нам не придётся ползти на север к проклятым Старкам, – ответила Серсея хмуро, пропуская брата внутрь и запирая за ним дверь. Вряд ли он пришёл просто так, без других новостей, особенно когда весь королевский двор, вся королевская рать, взятая в путешествие до суровых таёжных земель Винтерфелла, заливается вином по самые гланды, и семейство Ланнистеров могло хотя бы на минутку перевести дух от бесконечного перегара Его Величества.
– Не знаешь, что для этого нужно предпринять? Думаю, ничего, и тогда он сам себя убьёт, – королева размышляла вслух, тихо шурша словами, как свитками пергамента, на которых был написан приговор королю. Роберта она ненавидела настолько, насколько одному человеку под силу ненавидеть другого. Роберта и его братьев, двух бесконечных уродов. Впрочем, если Станнис вызывал в Серсее чувство бешенства, то над Ренли хотелось в основном посмеяться и спросить, закрыт ли задний двор его замка.
– Он снова орал, что королева между ног таскает сокровища? – лицо королевы исказила злоба. Скорей бы Роберт сдох.
– Или на этот раз не стал объяснять, почему у него на коленках дворовая девка, а жена сидит в башне?
Лорд Старк, старый друг Роберта, был уже записан Серсеей во враги вместе со всем семейством. Джейме не возражал, но и не поддерживал сестру в ее озлобленных чувствах. У него со Старком были свои счеты. Не слишком значительные и давние, но были, но против самого путешествия Цареубийца не возражал. Красный Замок был не самым плохим местом для жизни, но нельзя же провести в нем всю жизнь.
- Сегодня он хвастается своими подвигами во время восстания, - натянутая улыбка скользнула по губам гвардейца. – Возможно, присутствие сына сдержит его от распутства. К тому же здешние девицы даже ему придутся по вкусу не раньше третьей бочки.
Роберт обожал вспоминать о «славных минувших днях», как он выражался. Себя он при этом относил к уходящему поколению воинов, которым нынешнее, понятное дело, в подметки не годилось. Отсюда и эта любовь к рассказам о первых убийствах и последних словах жертв. Серсея спрашивал, что нужно для того, чтобы Роберт сдох? Не снимать с него корону. Она убивала его с методичной расчётливостью медленнодействующего яда. От того грозного красавца, коим некогда был Роберт Баратеон, почти ничего уже не осталось.
- Его убьет скука. И он слишком глуп, чтобы понять это. И уже слишком ленив, чтобы исчезнуть однажды ночью, оставив корону, и снова стать тем, кем он был рожден, - не королем. Роберт никогда не умел править и даже не стремился научиться. Он завоевал Железный Трон… для чего? Для того, чтобы отомстить Таргариенам за нанесенную Рейгаром обиду. Но на троне кто-то должен сидеть. Лорд Аррен заставил своего воспитанника стать королем – и тем самым предал его, хотя честно служил ему до самой своей недавней кончины.
- Как бы мы того не желали, король не сделает нашего отца десницей даже в том случае, если Нэд Старк откажется отправиться в столицу, - ладонь Джейме погладила рукоять меча. – Кроме того, он желает породниться с семьей своего друга. У Старков есть дочери.
– А. С ним остался наш сын, – королева с долей озабоченности посмотрела на брата, принесшего такие странные вести – то ли хорошие, то ли плохие. С одной стороны, Серсея любила своих детей до такой степени, что была готова разорвать на части любого, кто неправильно на них посмотрит. С другой стороны, ей не нравился сам процесс воспитания: по малолетству дети плакали, кричали, требовали молока, а королеве совершенно не хотелось оттягивать собственную грудь и нарушать и без того не самый спокойный сон. Вот и сейчас наличие Джоффри в обществе отца её не радовало – но и не огорчало.
– Сыновья у них тоже есть, – хмуро добавила Серсея. Перспектива вообще пересекаться со Старками, нищими оборванцами из северных деревень, нравилась ей ещё меньше, чем блуд мужа. В конечном счёте, мужнины забавы давали ей не только моральное право, но и время на собственную жизнь – которая, кстати, стояла прямо перед ней и поглаживала рукоятку меча.
– Нужно отговорить его от этой идиотской затеи. Девчонки Старк ничего не принесут короне, если мы их не возьмём в заложницы. Но пока на троне Роберт, Север и так будет лизать ему пятки и смотреть собачьими глазами на все его глупости. Сучка Аррен, прихватив выродка, сбежала в Гнездо, испугавшись, что последует за Джоном. Интересно, кто его укокошил, – озабоченно спросила Серсея в воздух, присаживаясь на один из двух стульев, стоявших в комнате хозяйки замка. Её и правда волновал этот вопрос – а уж не Лиза ли Аррен приговорила мужа, на старости лет сойдя с ума? Она бежала из Гавани быстро и безапелляционно, что не могло не наводить на мысли.
– Короне нужны деньги. Кроме дырявых подштанников ни одна из дочерей Старк ничего не даст. Мирцеллу я согласна посватать за Робба Старка только на условии его службы в Гавани. О бастарде речи не идёт. Впрочем, отложенный брак Томмена Баратеона и малявки Арьи Старк тоже вариант снижения последствий глупости Роберта.
Она подняла глаза на Джейме. В конце концов, отец ребёнка должен был хоть что-то предпринять, и что конкретно – обсуждалось сейчас. Хотя особенным пытливым умом брат-близнец никогда не отличался, Серсея не могла не сделать вид, что ей интересно, что же думает Джейме. У него, в конце концов, бывали умные мысли. А ещё... А ещё он часто доносил до Серсеи то, что думал Тирион; и хотя Серсея догадывалась об авторстве умных идей, ей морально проще было приписывать их Джейме, чем Тириону.
Наш сын… Да, наследником Роберта Баратеона, именуемого первым, короля андалов и много кого еще, был стопроцентный по крови Ланнистер. Иногда, обнимая заснувшую Серсею, Джейме нравилось представлять, что будет, если король однажды узнает, кто именно является отцом признанных им детей. В силе гнева Баратеона он не сомневался, но страха не было…
- Корона должна отцу, должна Железному Банку, но твоего мужа это не беспокоит. Ты прекрасно знаешь его характер, - Его Величество был большим ребенком, для которого его личное «хочу» нередко было важнее государственных интересов. Он хвастал о том, каким прежде был воином, как легко мог переносить лишения, но сам давно привык к комфорту и праздной жизни, которую обеспечивало золото.
- Если Роберт что-то вбил в свою голову, переубедить его будет непросто. Нужна причина, способная вызвать вспышку его гнева, - осмотревшись, Цареубийца измерил шагами расстояние от двери до ближайшего окна. Казалось, отвори его – и досюда донесется оглушающий хохот короля. А ведь он был иным… Даже Джейме признавал это, поскольку видел Роберта в деле во время подавления восстания, поднятого Грейджоями.
- Старк воспитывает единственного сына Бейлона Грейджоя. Впрочем, уж с ним-то Роберт захочет породниться в последнюю очередь, - встав к окну вполоборота, Ланнистер взглянул на сестру. Той идея брачного союза с северянами ожидаемо не пришлась по вкусу. Но если взглянуть с другой стороны…
- Все же думаю, что речь идет о помолвке Джоффри. А старшая дочь Старков, по слухам, более похожа на свою мать. Старки, Талли и Аррены – вот чью верность получит Роберт, устроив этот брак. Из кого еще ему выбирать? Тиреллы? – по губам мужчины скользнула усмешка. – Мартеллы? Последние – наши злейшие враги. Желаешь последовать поговорке, согласно которой врага следует держать поближе? – а вот теперь Джейме поморщился. Змей он терпеть не мог.
- Джон Аррен был хорошим десницей. А вот лорд Старк… Тот не идет на компромиссы со своими представлениями о чести и совести, хотя… - Цареубийца белозубо улыбнулся и рассмеялся. – Каким-то образом он все-таки заимел бастарда. Должно быть, Роберт ему приказал.
– Может, это бастард Роберта, которого Старк согласился признать своим? – мысль о таком положении вещей Серсее в голову не приходила. Она была уверена в своих словах – Эддард Старк выглядел как человек, который таскал в груди огромный камень вместо сердца и рёбер, и ничто не могло повлиять ни на его взгляды на честь и совесть. Как невинная девица, ей-Семеро: хуже некуда.
– Ладно, давай решать проблемы по мере их поступления. Долги... Железный банк пока не требовал их выплаты, но если потребует – отдадим им самого Роберта по сходной цене. Сколько золотых драконов за фунт сала они готовы признать в обмен на его тело? Теперь про сыновей и дочерей. Последнее дело – помолвка Джоффа с Сансой Старк. Я скорее соглашусь на выродка Тиреллов, чем на Сансу. Подстилка из Хайгардена нам финансово выгоднее, хотя, Маргери Тирелл я не помню в лицо, – королева не стеснялась в выражениях, хотя и по жизни, должно сказать, сдерживала себя мало. Её любовь к брату принесла троих детей, и она была бы не прочь родить ещё одного; её любовь к вину уступала только собственному мужу по масштабам. Впрочем, в последнее время близость Джейме и отдаление Роберта способствовали отходу от этой пагубной привычки.
– Верность Старков – возможно. Талли и Аррены – величины переменные. Лиза Аррен не даст за Сансу и ломаного гроша. Скорее уж её ноги раздвинутся перед Бейлишем... Она полоумная, о какой верности может идти речь? Честно говоря, я бы сосватала ей Тириона. Долина практически неприступна, а её верность никак не соотносится с девкой Старков. Да прекрати ты свой поход, – рыкнула Серсея раздражённо, пытаясь в голове набросать карту Вестероса и понять, как можно обхитрить Роберта.
– В конце концов, наш отец тоже не женат. Но где уж его уговорить забрать себе кого-нибудь из этих.
- Лучше уж отправиться в Дымное море, чем заговорить с отцом о его женитьбе, - даже вообразить подобный разговор между отцом и сыном было сложно. Но Джейме позабавился, представив себе выражение лица Тайвина Ланнистера, Хранителя Запада, дети которого начнут предлагать самых завидных невест Семи Королевств.
- Зачем Роберту прятать одного своего бастарда? – возразил рыцарь, вняв словам королевы и заняв второй пустующий стул. – Он никогда не стеснялся своего распутства не в пример своему добродетельному другу.
Роберту почти не было дела до своего наследника. Знал ли Его Величество хотя бы примерно, сколько бастардов он соизволил наплодить за свою жизнь? Он любил хвастать о том, что трахнул по девке во всех Семи Королевствах еще до того как ему исполнилось семнадцать, а после того как его задница уселась на Железный Трон, добиваться благосклонности девиц стало так легко, что, казалось бы, у него должен был пропасть всякий интерес. Однако ж нет…
- Железный банк ничего не потребует у Короны до тех пор, пока отец продолжает ссуживать деньги. Что до Тиреллов… - припомнив недавний турнир, Джейме досадливо поморщился. С Тиреллами, по слухам, довольно близко сошелся младший брат Роберта. С одним Тиреллом, если верить все тем же сплетням, даже слишком близко…
- Старки хотя бы не спесивы. Они редко суют нос дальше своего Севера. А вот Тиреллы – иное дело. Пожалуй, они только порадуются возможности нагрянуть в столицу всем своим семейством. Эти золотые розы уже мнят себя ровней львам. Недолог час, решат, что они выше нас.
Нетрудно было вообразить себе раздувшиеся от самодовольства щеки лорда Мейса Тирелла. А ведь они были врагами Роберта, едва не заморили голодом Станниса Баратеона и гарнизон Штормового Предела.
– Не знаю! Зачем Роберту пить как не в себя? Может, прятал бастарда, чтобы шлюха не претендовала на корону, – огрызнулась королева, вытянув ноги под ало-золотым кимоно на колени Джейме. Серсея была уверена в трёх вещах: в том, что Джейме хотел её, в том, что она любила его, и в том, что Эддард Старк скорее бы сдох, как позорный пёс, чем предал бы свои пресловутые идеалы. Интересно, что знала об этом леди Кейтилин.
– Золото не бесконечно, ты это должен бы знать. У нас есть шансы сжечь Тиреллов целиком? Желательно было бы отобрать у них золото. Оно лишним не бывает, – заметила Серсея, автоматически снимая с руки тяжёлый золотой браслет с огромным камнем-бирюзой.
– А в нашей задачке, боюсь, слишком мало половин, Джейме. Меня сейчас волнует, откуда взять золото, чтобы сохранить корону в своих руках, как получить брошь Десницы тебе или себе, и как сделать так, чтобы в Гавань прибыло сразу несколько Старков, но ни один из них не был сосватан за Джоффри. Может, удастся уговорить Роберта на Арью? Придётся ждать минимум три года, – мечтательно вздохнула Серсея, поднимая глаза на брата. За вечер настроение менялось уже в третий раз: она и огрызалась, и грубила, и ласкала брата ножкой, как сейчас. Просто потому, что это ей нравилось: ей нравилось чувствовать, что единственное, ради чего живёт Джейме – это любовь Серсеи.
А ради чего живёт она сама? На этот вопрос королева предпочла бы не отвечать, а поэтому просто признавалась себе, что слава Семерым – есть Джейме.
- Я предпоследний человек из окружения Роберта, которого он согласился бы сделать десницей. Ты – последняя, - расхохотался Джейме, сочтя эту часть монолога сестры забавной шуткой. Нет, брошь десницы ему была не нужна.
Король гадит, а десница подтирает. Кто не знает этой поговорки? А Цареубийца и в своем нынешнем положении «почетного охранника», как любил называть его отец, видел достаточно неприглядного, чтобы выпрашивать новые порции.
- На месте Роберта я бы отдал брошь десницы Станнису. Тот давно скрежещет зубами из-за того, что Штормовой предел достался не ему, а Ренли, - по-своему, лорд Станнис был кандидатурой еще более скучной и праведной, чем лорд Старк. О, эти двое, возможно, спелись бы. Дотронувшись до ножки Серсеи ладонью, Джейме подавил в себе ярок вспыхнувший огонь желания. Ну, хорошо, не подавил, а слегка пригасил. Полностью подавить его было невозможно, разве что уподобиться Варису.
- Это было бы плохо для нас, Станнис тоже на дух не переносит засилье Ланнистеров при дворе, - вот только сделать ничего не может. Нет, может. Пусть перероет весь свой Драконий Камень, найдет залежи чего-то ценного и выплатит долги, которые за годы правления наделал его братец.
- Из двух зол придется выбрать меньшее. Как знать, быть может, лорд Старк хотя бы сможет обуздать своего старого друга. И кто-то же должен заняться воспитанием наследника, - поглаживая ножки сестры, Джейме взглянул в ее глаза, зная, что его следующие слова ей не понравятся. – Джоффри не готов к правлению. К нему никто и никогда не готов по-настоящему, но… вспомни хотя бы меня в его возрасте? Я мог постоять хотя бы за себя, но при этом знал границы, которые нельзя пересекать, даже будучи сыном Тайвина Ланнистера.
Серсея бросила в сторону брата злобный взгляд: Джейме был неисправимым балагуром. И, что самое смешное, ему для этого не требовалось придумать каламбуры – он просто озвучивал чистую правду. Да, Его Милость скорее бы удавилась, чем отдала бы добровольно брошь Десницы своей жене, в которой никогда не признавал ни личность, ни женщину. Может быть, стоило бы сыграть на импульсивности Роберта: его горячность и скорость в принятии решений нередко вредили самому королю больше других, но Роберт всё равно делал вид, что так и было задумано. Из него получился плохой король: мир, установившийся после его восстания, был не более, чем выгодным предприятием для всех семи королевств. Смысла в восстании Роберта было немного, но Серсея понимала, что не будь той войны – не стать ей королевой.
– Джоффри – наш сын, наш золотой мальчик. Не смей так говорить о нём. Ты не сделал ничего, чтобы он вырос другим, хоть немного похожим на тебя! – резко ответила королева, убирая ноги с колен брата и вскакивая со стула. Она не терпела, когда речь шла о её старшем сыне в таком ключе: ни Роберт, ни Джейме раньше голоса не подавали, не находя в себе сил на противостояние с королевой. С одной стороны, Серсее и самой не было дела до воспитания детей: ей казалось, что у них есть всё, что нужно, и только поэтому они обязаны вырасти настоящими Ланнистерами – умными, жёсткими, стальными и сильными. С другой стороны, она не могла не замечать, что Джоффри мало-помалу становится жестоким ребёнком с явными отклонениями в душевном здоровье, Мирцелла планомерно толстеет, а Томмен... Томмен рос настолько тихим ребёнком, что Серсея даже сомневалась, что у него есть голос.
Но и Джейме с Робертом не принимали никакого участия в их жизнях. Серсее казалось, что она покинута мужчинами, а потому обязана сама принимать решения в отношении своих детей.
– Что я могу сделать с ним? Что ты можешь сделать с ним?
Вот в этом и была проблема. Серсея видела в Джоффри золотого мальчика, а ведь этому мальчику когда-то придется править Семью Королевствами. За жиреющим и спивающимся Робертом хотя бы была слава его прошлых побед, единственное восстание, поднятое после того, как он занял Железный Трон, было подавлено, но и там Баратеон проявил себя как милостивый государь, сохранив жизнь Бейлону Грейджою. Что есть у Джоффри? Поддержка матери и деда, меч дяди…
- Тише… - Джейме поднял ладонь, словно желал этим жестом напомнить о том, что их запросто могут подслушивать. Спорить с разъярённой сестрой было сложно. В упрямстве она не уступала своему супругу. Возможно, поэтому и терпела его столько лет. У них ведь тоже была своя дуэль, безжалостная и изматывающая.
- Ты знаешь, что я не могу проводить с детьми много времени. Это вызовет подозрения, - понизив голос, привел он свой извечный аргумент. Он был правдивым, но на самом деле не только это останавливало Цареубийцу. Быть может, его останавливала возможность чересчур сильно привязаться к детям. Что делать, если внутри него вспыхнут отцовские инстинкты? Он многие годы скрывал их с Серсеей тайну и свою собственный секрет, но овсе не был уверен в том, что так уж хорош в притворстве.
- Что делать? А что сделал отец со мной? – при том, что Тайвин всегда отличался суровостью в вопросах воспитания, Джейме не сомневался в том, что отец его любит. И тем не менее…
- Ты ведь никогда не задумывалась о том, чтобы позволить Джоффри покинуть Красный Замок? Конечно, принцу не слишком-то к лицу быть чьим-то оруженосцем, но это могло бы закалить его характер. В конце концов, есть рыцари Королевской гвардии. Сир Барристан, например.
– Я не верю, что ты не мог взять ребёнка к себе в оруженосцы, когда ему было пять или шесть лет. Ты просто не хотел этого, потому что боялся. Дядя не стал интересоваться племянником, – с горечью бросила Серсея в лицо Джейме, отстраняясь от брата назад, на тот самый стул, на котором сидела ещё пару мгновений назад. Она не знала, что делать – и даже себе в этом признаваться не хотелось. Королева должна внушать страх и благоговение, но о чём могла идти речь, если наследник престола не был готов к правлению?
– Джоффри дозволено слишком многое. Сир Барристан не возьмёт его на обучение, – с неудовольствием отметила Серсея, снова вытягивая ногу на колено брату. Она загоралась быстро, как свеча – так же быстро и приходила в себя, возвращая хладнокровие на его законное место.
– Да и я не позволю, чтобы моего сына поучали простолюдины. Если тебе и удастся меня уговорить на такое безумие, то у нас ещё есть Роберт, который поинтересуется, почему вдруг Джоффри резко стал интересоваться рыцарским делом. Я рада, что тебе наконец-то стало интересно, кем вырастут мои дети, но мы опоздали. Разве что Роберт сам заставит Джоффри учиться таскать молот. Может, мы могли бы его спровоцировать... Но мой мальчик не должен пострадать, – Её Величество закрыла глаза, откинулась на стуле и запрокинула голову к потолку. Слишком много мыслей роились в голове, и ей отчаянно хотелось выпить вина. До бесконечности правление Роберта продолжаться не могло, и чем дальше в лес, тем хуже становились дела. Джоффри было двенадцать лет, и он в жизни не держал в руках настоящего меча в сражениях, пускай и игровых, предпочитая отрывать крылья мухам и стрелять из арбалета. Он не интересовался девицами – в его возрасте его же родители уже представляли, что скрывается под одеждой других людей. А Джофф...
А Джофф был испорчен. И осознание упущенной возможности сжирало королеву Серсею изнутри.
- Сир Барристан – человек долга. Он выполнит то, что ему поручит король, - из всех тех, кто ныне носил Белый плащ, Джейме признавал только старого рыцаря. Когда-то он даже восхищался им – когда и не рассчитывал, что сможет когда-либо так владеть мечом. С годами восхищение померкло, но уважение осталось.
Сын Тайвина Ланнистера, взявший в руки меч, казалось, сразу же после того как научился ходить, знал, чего стоит эта наука. Здесь мало было одного желания, требовались терпение и талант. Но без желания талант бесполезен.
- Джоффри постоянно сопровождает Сандор Клиган. Вот из кого наставник вышел бы суровый и непреклонный, - но и Пес был простолюдином, к тому же не скрывал своего отношения к рыцарству и их обетам. Словом, то был отменный головорез, но едва ли подходящий воспитатель для юного принца.
Джейме даже не слишком противился мысли, согласно которой лучшей кандидатурой был он сам. Но правильно ли это, даже если отбросить вероятность того, что кто-то может начать подозревать об истинном происхождении детей Роберта?
- Спровоцировать… - эхом откликнулся он, копируя движение сестры и точно так же откидываясь на спинку стула. – Мальчишки всегда хотят научиться драться, если получают по носу, - рыцарь усмехнулся, припоминая как устраивал в детстве турниры прямо в Утесе Кастерли, повергая на землю многочисленных кузенов, навещавших их, к восторгу кузин и, конечно же, Серсеи.
- Поверь, если Джоффри сам пожелает обучиться владению мечом, а молот для него слишком тяжел, то Роберт будет в восторге. Возможно, он даже станет уделять ему больше внимания.
– Так или иначе, Роберт – единственный, кого Джоффри действительно боится, как бы это странно ни звучало. У меня болит голова, – пожаловалась брату Серсея. Её брак с Робертом держался на исключительной тошноте супругов друг к другу, но оба они были привязаны к детям. Пусть даже Его Величество воспитывал не своих детей, они любили своего... Отца, и Джоффри, видимо, не был исключением. Конечно, нрав мальчика не мог не настораживать. При этом, сильный и резкий Роберт был последней инстанцией – чаще, конечно, предпоследней. Но Серсея начинала осознавать, что им можно пугать избалованного старшего принца, который становился всё более и более дерзким с каждым днём.
– Джоффри будет рад поставиться, Джейме. Он знает, что я ради него придушу кого угодно голыми руками. Другой вопрос, что будет, если Джофф поднимет руку на меня или на Роберта. Зная его нрав... – Серсея говорила с явным неудовольствием, ей было больно и тошно признавать очевидные вещи.
– ...он может и сорваться. Роберт? Не смеши меня, он жирный боров. Ему нет дела до молота и меча! Барристана Джоффри не ставит ни в грош. Он и нас с тобой не ставит ни в грош.
По щеке королевы покатилась слеза; обыкновенно Её Величество не плакала, хотя и считала, что слёзы – оружие такое же надёжное, как и то, что у неё находится между ног. Тем не менее, сейчас слёзы катились не потому, что Серсея хотела воспользоваться Джейме или заставить его что-то сделать: разговор с братом зашёл в ту степь, которая чревата слишком сильными эмоциями – прежде всего, правдой. Джоффри не любил ни мать, ни "дядю", ни Роберта. Боялся, терпел, возможно – но не любил.
– Это наказание, Джейме. За нас с тобой.
- Возможно, - и пусть Джейме крайне скептически относился к божественным карам за содеянное, спорить с сестрой он не стал. И крест на Джоффе он ставить не спешил хотя бы потому, что не раз видел как из отъявленного труса при правильном воздействии получается стойкий солдат. Характер у принца был дрянной, но таилась у рыцаря гвардии надежда, что все это оттого, что в глубине души сам Джоффри понимает – он далеко не такой, каким хочет выглядеть. Отсюда эта озлобленность, граничащая с жестокостью.
- Но если это наше наказание, то нам с ним и справляться, - в самом деле, не Роберту же? Король мог только посодействовать, причем в большей мере неосознанно. В конце концов, когда-то Цареубийца, страдавший дислексией, не желал учиться читать и писать, однако железная воля Тайвина Ланнистера сломило его упрямство. Все же Джоффри только с одной стороны уже двенадцать. С другой – ему только двенадцать.
- В грош не ставить сира Барристана – большая ошибка. Многие поплатились за нее жизнями, - Джейме невольно улыбнулся, припомнив, с какой ловкостью лорд-командующий расправлялся со своими собратьями. Только у него, Джейме Ланнистера, было достаточно навыков для того, чтобы одолеть Барристана Селми в поединке один на один. Но… не без труда.
- Ничего, мы что-нибудь обязательно придумаем. Всегда придумывали. Поездка на Север весьма кстати. Джоффри будет полезно познакомиться со сверстниками. А северяне достаточно горды, чтобы не вилять перед ним хвостом, - игры со сверстниками, соревнования, друзья, а не послушные лизоблюды – вот что нужно было юному принцу.
- Но и ты не должна хвататься за сердце, если Джоффри заявится к тебе с разбитой физиономией. В его возрасте это нормально.
Серсея впервые за много недель почувствовала себя сломленной. Джейме никогда не интересовался сыном так ретиво, как в этот вечер. Она всегда считала его мямлей и размазнёй, которую можно легко шантажировать собой и сексом: в целом, так дела и обстояли. Джейме мог убить, кого прикажет сестра; мог даже распорядиться своей жизнью так, как было нужно Серсее – в обмен на свою невинность и признание в любви он стал рыцарем Королевской Гвардии, принял целибат, отказался, по сути, от родового имени. Сейчас рыцарь вступил в спор с сестрой почти на равных, и обсуждение судьбы Джоффри походило на военный совет, а не на их обычные беседы ни о чём.
– Джоффри не будет дружить с северянами, как ты этого не поймёшь? Старки – деревенщины, – с отвращением сказала королева, в целом признавая правоту Джейме относительно воспитания сына. Ей вряд ли хотелось, чтобы оно шло именно так, но тем не менее, брат говорил дело. Возможно, ей самой будет править гораздо легче, если Джоффри станет управляемым и поумнеет.
– Он любит побеждать. Ему нравится причинять боль, и в его играх иногда... Нет ничего невинного. Кто должен стать его учителем? Роберта я должна просить о чём-то конкретном, – Серсея выдохнула, перебираясь на колени к брату.
– И никакой свадьбы со Старками, пока он не... Станет более сдержанным. Или пока я не найду способа его сдерживать. Роберту дела до страны нет, он хочет всё свалить на Старка. А я не хочу, чтобы мы стали уязвимее в период опасности.
- Причинять боль и побеждать – это не одно и то же, - с готовностью разомкнув объятия для перебравшейся к нему на колени сестры, качнул головой рыцарь. Жестокость Джоффри могла оттого и происходить, что сам они никогда боли не испытывал. Его слишком оберегали от всего, что могло ему навредить, тем самым создавая ненужную иллюзию вседозволенности.
- Что касается Старков… да пусть не дружит, - Джейме повел плечами и усмехнулся. У него у самого не сказать бы, что есть друзья. Были когда-то, но кто-то погиб, кто-то оказался слишком далеко, а кто-то счел, что дружить с Цареубийцей не может из принципов. Ближайшим другом Джейме Ланнистера был его младший брат, которого он любил несмотря на то, как относились к Тириону прочие члены семьи.
- Джоффу важно понять, что Семь Королевств не ограничиваются Красным Замком, где он может делать все, что ему заблагорассудится, а чуть что – бежать под крыло к маме. Извини… - губами он легко коснулся горячего виска Серсеи.
- Учить его должны все. Роберт, ты, я, великий мейстер… нет… - подумав секунду, Джейме качнул головой. – Пожалуй, Пицель ничему дельному научить уже не в состоянии. Не будь он так предан отцу, давно бы стоило избавиться от этого подхалима.
Мужчина задумался. Вопрос Серсеи не был праздным. Уж если они наконец взялись обсуждать вопрос воспитания своего первенца, стоило отнестись к этому всерьез.
- Прежде всего, в нем нужно зародить желание измениться. Нужен живой пример, глядя на который ему захочется подражать, - у самого Джейме такие примеры когда-то были. Не всегда они были живыми, многих он находил на страницах тех книг, по которым отец учил его чтению.
- Он никогда не говорил тебе, на кого хочет быть похожим?
– В его понимании победитель забирает всё.
Старая, как мир, формула успеха, которая была девизом Ланнистеров – и сын не был исключением. Он рос в осознании собственной исключительности, во вседозволенности, в достатке. Любое желание сыночки-корзиночки исполнялось как по волшебству; с таким подходом детская психика была абсолютно деформирована к тем двенадцати годам, за которые принц успел испортиться, как молоко на жаре. То есть, безвозвратно и окончательно, безапелляционно и без права на пересмотр. Серсея прижалась к брату, обретая уверенность и спокойствие, которых ей так сильно не хватало в этой жизни. Чувства королевы были понятны и ясны, как безоблачное небо: Джейме был синонимом безопасности. Он устроит чистилище любой твари, которая посмеет нарушить покой – и Серсея знала, что покой Джейме равнялся её собственному. Близнецы пришли в этот мир вместе, вместе и уйдут.
Но через много-много-много-много лет.
– Возьми себе в оруженосцы младшего Старка. Джоффри не потерпит соперничества, – размышляла королева, поглаживая брата по щеке тыльной стороной ладони. В этом простом жесте, о котором она не задумывалась, было много нежности: ровно столько, чтобы с каждым разом всё больше и больше осознавать правильность идеи воспитания принца.
– Предложи им обоим быть твоими учениками. Или предложи Джоффри стать учеником сира Барристана, но так, чтобы он думал, что уделывает этим Старка. Ему важнее соревнование, в котором он победит.
Малолетний мажорный сын Серсеи обожал побеждать. На этом, наверное, и стоило сыграть при расстановке сил.
Оруженосец? Джейме превосходно обходился без оного много лет, прибегая к услугам оруженосцев лишь во время турниров, но и то лишь потому, что того требовали традиции. Но ради Серсеи, ради ее спокойствия, он готов был взять в оруженосцы хоть грамкина, а не то что маленького волчонка. Вот только…
- Лорд Старк скорее посетит бордель и возляжет с мужчиной, чем отдаст сына мне на воспитание, - о да, Цареубийца не забыл тот взгляд, которым наградил его Хранитель Севера в тот день, когда застал сидящим на Железном Троне рядом с остывшим телом Безумного Короля. Одного этого взгляда было достаточно для того, чтобы Джейме, отчасти из оскорбленной гордости, решил никому не рассказывать о том, что послужило истиной причиной расправой над Эйрисом Таргариеном.
- Но я попробую произвести впечатление если не на его супругу, то на их детей, - и за этими словами крылось согласие, а подкрепил его рыцарь поцелуем в ладонь сестры.
- Устрою им небольшое представление и, возможно, приглашу Джоффри поучаствовать. Оно и полезно. Семь Королевств живут в мире, поэтому многие могут решить, что я могу побеждать только на турнирном ристалище. Жаль, что не удастся снести парочку северных голов. Разве что они окажутся слишком уж горячими и сами напросятся на ответ.
- Но помни – начало обучения для принца простым не выйдет. Он слишком изнежен и обласкан. И наверняка попытается воздействовать на тебя. Не поддавайся, - шепнул рыцарь на ухо королеве.
Вы здесь » Game of Thrones test » В ожидании открытия » Опасно путать детей с ангелами (с) [замок Дарри, 14.04.298 от З.Э.]
